(Придумано для квенты)
Случилось это давным-давно, в те времена, когда звери и птицы были людьми и умели говорить.
Жил-был у Белых Вод юноша, и не было прекраснее его во всей северной земле. Волосы его сияли золотом, точно июньский закат, а глаза полнились морозной синью, как лед на озере Блаувесс. Высок и строен он был, точно молодая сосна, и силой обладал такой, что смеха ради поднимал на плечи теленка. Каждая девушка Снежных княжеств, будь то гордячка из Эсто, трудолюбивая дочь Иссо или воительница Айзура, мечтала стать его женой.
Но юноша был горд и надменен. Ему казалось, что нет на земле человека красивее, сильнее и храбрее его, и потому никогда не найти ему достойной пары. Так думал он до той поры, пока однажды, охотясь на туров у подножья Ледяных гор, не увидел кружащих в небе птиц.
"Что за чудесные люди!" - подумал юноша, - "Они живут у самого неба, сражаются с грозами и вьюгой, пока мы пасем стада и рубим деревья. Они летают у самых звезд и помогают Велейну отгонять от Солнца лунных чудовищ. Вот народ, который даст мне жену. И я покорю ее своей отвагой и красотой."
Сказано - сделано. Сняв с себя одежду и оставив лишь меховой мэннеррок с широким поясом, юноша принялся карабкаться по склону вверх, к вершине Безымянного, самого высокого пика в Ледяных горах.Сказано - сделано. Сняв с себя одежду и оставив лишь меховой мэннеррок с широким поясом, юноша принялся карабкаться по склону вверх, к вершине Безымянного, самого высокого пика в Ледяных горах. Он долго и упорно боролся с камнем и ветром, и в конце концов победил. Взойдя на вершину, юноша раскинул руки и крикнул громко: "Гротан йор, небесные девы! Кто из вас хочет стать моей женой?"
Девы-птицы принялись кружить у Безымянного, разглядывая юношу в удивлении. Они никогда не видели столь красивого и могучего человека. Тот же стоял недвижно, подставив снеговею грудь, глаза его сияли отвагой и силой. Вскоре рядом опустилась фрово Краве, Ворона.
"Возьми меня в жены, человек." - сказала она. - "Наши дети будут умны и коварны. Народ, которому мы дадим начало, соберет все племена света и воссядет над ними князем."
Но заносчивый юноша только рассмеялся ее словам. "Изо рта наших детей будет пахнуть гнилью," - сказал он. - "А волосы их будут черны, как уголь. Улетай, Ворона, ты не будешь моей женой."
Вскрикнула гневно фрово Краве и грозовым облаком унеслась с вершины.
Юноша не посмотрел ей вслед - гордый собой, он глядел на солнце.
Прошло немного времени, и перед ним опустилась фрово Рудда, Малиновка.
"Лучше жены тебе не найти!" - пропела она. - "Наши дети станут чудодеями и будут нести мудрость от замка к замку. Народ, которому мы дадим начало, накормит голодных и даст приют бездомным."
Нахмурился юноша. "В твоем сердце много добра." - сказал он. - "Но чего стоит добро слабого? Знания наших детей втопчут в грязь, ведь ты дашь им свое крохотное тельце и тонкий голосок. Я не желаю быть отцом карликов. Улетай, Малиновка, ты не будешь моей женой."
Зарыдала фрово Рудда и канула в черный лес, оплакивать свое раненое сердце. Юноша же смотрел вверх, и глаза его сияли в горнем свете, как кусочки льда.
Многие птицы, поняв, как надменен и жесток юноша, улетели прочь. Другие, привлеченные его красотой и статью, предлагали себя в жены. Но юноша отверг всех, ибо в каждой находил слабину и насмехался над ней. Зажглись первые звезды, небо опустело, а он все стоял, уставив лицо вверх. Ярое солнце слепило его весь день, и юноша почти ничего не видел. Холод превращал его кровь в лед, покрывал золотые локоны инеем, убаюкивал. "Скоро я умру." - подумал юноша. - "Но раз на свете нет невесты, равной мне, то я все равно что мертв. Мой род не появится на свете, мое имя не дадут потомкам. Зачем мне сила и храбрость, если я не смогу ими поделиться?"
Подумав это, он заплакал, потому что все-таки был человеком. Тотчас налетела страшная вьюга, слезы застыли на его щеках, и юноша обрадовался, потому что вьюга милосердна к умирающим. Он приготовился к смерти, но из снежной пелены к нему протянулись огромные крылья.
"Злобный мальчишка." - сказала фрово Штормфогг, Белый Буревестник. - "Ты отвратил от себя всех жителей небес, и теперь умираешь на холоде. Кому нужно, чтобы его дети стали упрямыми глупцами?"
Юноша, не отрываясь, глядел на нее, и глаза его, сожженные дневным солнцем, вновь наливались синевой. Он сказал громко, только потекла кровь с треснувших губ:
"Я не видел девы, подобной тебе, Буревестник. Ты красива и могуча, тебе подвластны ветер и море. Хотел бы я встретить тебя раньше. Прошу, скажи, согласна ли ты стать моей женой. А потом убей, ведь так добрые люди поступают с теми, которых нельзя спасти."
"Я не человек," - сказала фрово Штормфогг. - "Я не убью тебя. Но и спасения ты не заслужил. Доброту в тебе победила надменность, благородство убила злоба. Без них красота и сила ничего не стоят."
"Тогда оставь меня и улетай." - сказал юноша. - "Зачем нужны слова, если за ними не следует дело?"
Белый Буревестник промолчала, лишь крепче обняла юношу крыльями. И его сердце забилось, загрохотало, разгоняя кровь, растапливая лед в жилах.
"Вот его я хочу спасти." - ответила небесная дева. - "Твое храброе сердце. Оно досталось заносчивому глупцу, но все никак не сдается. Сердце дало тебе волю и уверенность, а с ними пришла красота и сила. Но ты возомнил это своей заслугой и возгордился."
"Тогда научи меня." - сказал юноша, превозмогая себя, потому что за теплом в его тело пришла боль. - "Научи, как следовать своему сердцу."
"Затем я и прилетела." - ответила фрово Штормфогг. - "Я стану твоей женой. Наши дети будут могучи и благородны. Они возьмут твою доблесть и красоту, возьмут они и мою мудрость. Но знай, что народ, которому мы дадим начало, будет обречен вечно жить у Белых Вод, не пытаясь их переплыть. Потому что всюду, куда бы ни причалил сын Буревестника, за ним придет буря."
Юноша не слышал этих слов, он заснул, укутанный белыми перьями. И тогда фрово Штормфогг взяла его на руки и полетела вперед, неся на крыльях ветер и стужу.